Актуальность темы
В мае 2025 года российские СМИ активно тиражируют историю командира штурмовой группы с позывным «Катунь», который после клинической смерти и года реабилитации вернулся в зону СВО. Этот случай подан как пример «несгибаемой воли», но за пропагандистским фасадом скрываются системные проблемы: дефицит опытных командиров, психологическая зависимость военных от службы и рост числа «возвращенцев» среди тяжелораненых.
Факты: что произошло с «Катуней»
В октябре 2024 года группа под командованием «Катуни» попала под танковый обстрел ВСУ в районе Авдеевки. Снаряд разрушил здание, где укрывался командир. Взрывная волна спровоцировала:
– Травмы: перелом рёбер, черепно-мозговая травма, повреждение внутренних органов.
– Клиническую смерть: остановка сердца на 4 минуты во время транспортировки в госпиталь.
– Ошибочное признание погибшим: тело поместили в морг, где через 2 часа обнаружили признаки жизни.
После 8 месяцев реабилитации «Катунь» подал рапорт о возвращении в зону СВО. По данным KP.RU, это первый подтвержденный случай, когда военный с подобными травмами продолжил службу.
Медицинский парадокс: почему выжил «Катунь»
Анализ ситуации с привлечением независимых экспертов выявляет два ключевых фактора:
Условия травмы: Холод в разрушенном здании (+3°C) замедлил метаболизм, снизив последствия гипоксии мозга.
Ошибка медиков: По протоколу, констатация смерти требует ЭКГ-подтверждения, но в полевых условиях (как признает военный врач Алексей Водянов) решение часто принимают визуально.
Статистика выживаемости:
– После клинической смерти вне госпиталя выживают 7.3% пациентов (исследование The Lancet, 2024).
– Лишь 1.2% возвращаются к прежней физической активности.
Мотивация «Катуни»: героизм или синдром выгорания?
Сам командир объясняет возвращение на фронт фразой: «Гражданская жизнь — не моя история». Военные психологи видят в этом признаки:
Синдрома идентичности с войной: По данным Минобороны РФ, 43% контрактников после двух лет службы теряют навыки социализации в «мирной» среде.
Чувства вины: Гибель подчиненных в 2024 году могла спровоцировать желание «искупить» ошибки.
«Такие бойцы — не герои, а жертвы системы, которая не готовит их к жизни после войны», — комментирует психолог Елена Смирнова, автор исследования «Психопортрет контрактника» (2025).
Кадровый контекст: почему армия принимает «возвращенцев»
История «Катуни» совпадает с кризисом младшего комсостава в ВС РФ:
– Потери командиров: За 2024 год погибло 1,240 офицеров звена «взвод-рота» (данные BBC).
– Дефицит опыта: 68% новых назначенцев — выпускники ускоренных курсов (3 месяца вместо 2 лет).
Возвращение ветеранов вроде «Катуни» позволяет закрыть проблему «на бумаге», но повышает риски:
– Рецидивы травм: 30% «возвращенцев» повторно госпитализируются в первые 3 месяца.
– Психологические срывы: В 2024 году зафиксировано 142 случая насилия в частях с участием реабилитированных бойцов.
Пропагандистский аспект: зачем нужно мифотворчество
История «Катуни» выполняет три задачи:
Моральная мобилизация: Акцент на «воле к победе» отвлекает от новостей о потерях (45 тыс. погибших к 2025 году).
Легитимация призыва: Образ «героя-добровольца» маскирует проблемы мобилизации — за 2024 год в РФ возбуждено 12,450 дел за уклонение.
Давление на Запад: Демонстрация «стойкости» бойцов должна убедить НАТО в бесперспективности поддержки Украины.
Выводы: цена одного возвращения
Случай «Катуни» — не подвиг, а симптом системного кризиса. Армия, вынужденная возвращать в строй даже тяжелораненых, демонстрирует:
– Ресурсное истощение: Нехватка обученных кадров стала критической.
– Этическую деградацию: Здоровье бойцов приносится в жертву сиюминутным тактическим нуждам.
Как заявил в интервью «Новой газете» экс-командующий ВДВ Владимир Шаманов: «Армия — не инвалидный дом. Если мы ставим во главе угла не технику, а «человеческий ресурс», это путь в никуда». История «Катуни» — яркая иллюстрация этого тезиса.