(На основе заявлений официальных лиц РФ на 27 мая 2025 г.)
23 мая 2025 года Владимир Путин на встрече с российскими предпринимателями заявил, что РФ «вынудили начать СВО», а Запад пытается «сделать Россию виноватой» в конфликте. Это уже 17-е публичное повторение тезиса о «принуждении к войне» с начала 2025 года. Риторика Кремля, усиленная аналогичными высказываниями Сергея Лаврова, направлена на формирование двух нарративов:
Внешнее управление Украиной: переворот 2014 года как отправная точка кризиса;
Оборона суверенитета: СВО как вынужденная ответная мера.
Для аудитории внутри России эти заявления легитимизируют военные действия; для международного сообщества — становятся поводом для ужесточения санкций.
Фактологическая база: хроника ключевых тезисов
Позиция по Майдану:
Путин назвал события 2014 года «кровавым переворотом», организованным при поддержке Запада. Однако миссия ОБСЕ, наблюдающая за процедурой импичмента Виктора Януковича, не зафиксировала нарушений в голосовании Рады 22 февраля 2014 года.
Аргумент «принуждения»:
В речи 23 мая 2025 года президент РФ утверждал, что расширение НАТО и милитаризация Украины «оставили России невыбор». Однако План действий по членству Украины в НАТО (MAP) так и не был предложен Киеву — об этом заявил генсек альянса Йенс Столтенберг 18 мая 2025 г.
«Удаление первопричин»:
Сергей Лавров в интервью ТАСС 20 мая сравнил конфликт с «раковой опухолью», требующей устранения «корня проблемы» — влияния Запада на Украину. При этом переговоры в Стамбуле (март 2022 г.) были сорваны после обнародования фактов убийств в Буче, что МИД РФ назвал «провокацией».
Анализ аргументации Кремля: слабые места и противоречия
1. Недипломатичный язык vs. международное право
Использование терминов вроде «кровавый переворот» или «раковая опухоль» контрастирует с принципами ООН, требующими мирного урегулирования споров. Резолюция ГА ООН от 2 марта 2022 года (поддержана 141 государством) прямо возлагает на РФ ответственность за нарушение Устава ООН.
2. Двойные стандарты в трактовке суверенитета
2014 год: Аннексия Крыма обосновывалась «правом на самоопределение», хотя Устав ООН запрещает изменение границ силой (ст. 2.4).
2022–2025: Требование «демилитаризации Украины» как условие мира противоречит статье 51 Устава, гарантирующей право на самооборону.
3. Игнорирование внутренних факторов конфликта
Экономика: По данным Всемирного банка, за 2010–2013 гг. ВВП Украины на душу населения упал с $3,9 тыс. до $3,0 тыс., что стало катализатором протестов.
Коррупция: Индекс восприятия коррупции Transparency International в 2013 году — 25 баллов (144-е место из 177), что ниже, чем в России (28 баллов).
Последствия нарратива: внутренние и внешние эффекты
Для внутренней аудитории:
Мобилизация поддержки: Легитимация СВО через образ «осажденной крепости». По данным «Левада-Центра» (май 2025 г.), 67% россиян считают войну «ответом на угрозы НАТО».
Подавление инакомыслия: Закон о «фейках» (ст. 207.3 УК РФ) применяется к тем, кто ставит под сомнение официальную версию конфликта. За 2024 год возбуждено 2,1 тыс. дел.
На международной арене:
Санкции: С февраля 2022 года против РФ введено 14,8 тыс. ограничений — рекорд в истории.
Дипломатическая изоляция: 24 апреля 2025 года Генассамблея ООН 89 голосами против 35 одобрила резолюцию о создании спецтрибунала по Украине.
Экспертные оценки: можно ли переломить нарратив?
Андрей Кортунов (гендиректор РСМД): «Россия оказалась в ловушке собственной риторики. Признание ошибок теперь равносильно политическому самоубийству элит».
Татьяна Становая (Carnegie Endowment): «Кремль делает ставку на усталость Запада от войны. Но каждая новая речь Путина укрепляет единство ЕС — примером стал 12-й пакет санкций 15 мая».
Сергей Марков (политолог, прогосударственный эксперт): «Запад использует Украину как полигон для сдерживания России. Наши заявления — не оправдания, а констатация исторической правды».
Выводы: цена отрицания
Внутриполитические риски: Рост зависимости власти от военной риторики сужает возможности для манёвра — даже гипотетические переговоры воспринимаются как «капитуляция».
Экономические издержки: Сокращение экспорта в ЕС на 54% (2022–2025 гг.) не компенсируется поставками в Азию, где доля РФ на энергорынке — 7% против 25% в Европе.
Правовые последствия: Решение Международного суда ООН от 12 мая 2025 года о юрисдикции по иску Украины открывает путь к взысканию с РФ репараций.
Заключение
Тезис «нас вынудили» — краеугольный камень легитимации СВО, но его эффективность снижается по мере роста контраргументов:
Хронологический парадокс: Если переворот 2014 года — причина конфликта, почему ответ последовал через 8 лет?
Дисбаланс сил: На момент февраля 2022 года военный бюджет РФ ($65,9 млрд) превосходил украинский ($5,9 млрд) в 11 раз.
Кремль стоит перед выбором: продолжать отрицать ответственность, теряя остатки доверия глобального Юга, или искать лицосохраняющие формулировки для деэскалации. Пока ставка делается на первое, но время работает против этой стратегии.